ГЛАВНАЯ   КОНТАКТЫ                                                                                                  ГАЗЕТА «ГОРЯНКА»

                         

Таких людей сейчас нет

Разговор с Тамарой ЦАГОВОЙ, дочерью просветителя Нури ЦАГОВА и супругой Абу ШОГЕНОВА – министром юстиции КБАССР в 1980–1986 гг., для меня особый: в судьбе этой женщины много того, что связывает ее жизнь с историей нашей республики. Это рассказ от первого лица, в который не хочется вмешиваться своими вопросами – она говорит так, словно все это происходило только вчера и до сих пор стоит перед ее глазами

Отец
– Я лучше всего помню то время, когда он работал в Ленинском учебном городке. У нас в селе был свой дом: когда папа вернулся из Турции, односельчане собрались и помогли построить его (щIыхьэху). Он вернулся один, после университета за душой у него тогда ничего не было. Еще до Ленинского учебного городка он начал работать в самом селе: к дому он пристроил еще одну комнату и учил там детей, в том числе Али ШОГЕНЦУКОВА и Хасана ЭЛЬБЕРДОВА. Сам дом состоял из трех комнат – традиционный адыгский дом, а им самим пристроенная четвертая комната была тем, что до сих пор называют «цаговский университет». Это он потом уже рассказывал, сама я дома этого не видела и то время не застала. Вечерами он, когда уже работал в ЛУГе, часто возвращался в Кызбурун, где мы жили с мамой, в выходные там был, а в будни приезжал в Нальчик, где у нас была квартира. Он приезжал и ночами всегда работал: что-то писал, читал много очень, все время был занят. Я очень любила сидеть с ним, он мне давал листок бумаги и карандаш, и я старалась что-то рисовать. У него был русско-турецкий словарь, я как сейчас вижу его – такая большая красная книга, я любила ее листать – там были параграфы, и эти значки меня очень привлекали. Я старалась эти параграфы рисовать на той бумажке, что он мне давал.
К нам часто приходили его ученики. В Нальчике Али Шогенцуков жил прямо напротив нас, через дорогу. Помню, как он приходил к отцу, сидел с ним, они подолгу беседовали ночами, что-то обсуждали, рассказывали. Я запомнила еще, как вечерами Бетал КАЛМЫКОВ звонил отцу, и они шли прогуляться по улице Кабардинской. О чем они говорили, я, конечно, не знаю, но постоянно крутилась рядом, каталась на коньках. В детстве я очень плохо ела, и у папы было столько терпения, он меня уговаривал: «Съешь этот кусочек – мы пойдем в магазин, и я куплю все, что тебе хочется». Я давилась, но ела, мне очень тогда хотелось коньки – были такие «Снегурочка» с поднятым носиком. Как-то вечером он мне пообещал, а утром пошел со мной и купил их. Я каталась на этих коньках вечерами по улице Кабардинской, пока папа с Беталом прогуливались то вверх, то вниз.
Папа был необыкновенным человеком, в нем было столько доброты, столько человечности! Мама жила с нами в селе, потому что там у нас было хозяйство, трудные это были годы. И вот, бывало, он идет домой, а корова сидит прямо у наших ворот, и папа, чтобы не потревожить ее, через плетень перешагивал и заходил во двор. Ему говорили: «Нури, зачем ты это делаешь? Ну прогнал бы эту корову и через калитку зашел!». А он отвечал: «Псэ пытщ абыи» («У нее тоже есть душа»). Он не понимал, как можно даже животное обидеть. Вот такой человек он был. Очень мягкий, очень добрый, очень выдержанный. Никогда ни один человек не видел, чтобы он громко разговаривал, кричал или был разозленным.

Интернат в Затишье
– Мама у меня очень рано погибла – во время войны. Она так боялась этого, наверное, предчувствовала, часто говорила: «Япэу нэмыцэм сыщыIуплъэм си ажал хэлъщ» («Мой конец наступит в тот момент, когда я впервые увижу немца»). Во время бомбежек она нас загоняла в дом – под кровать, обкладывала подушками, думала, что этим может защитить от осколков. Мы тогда жили в Кызбуруне III, в селе стояли наши войска, а немцы были в Баксане – месяца три наши оборону держали. Во время одной перестрелки через реку мама всех загнала в дом и никого не выпускала, а сама пошла доить корову, хотя ей было очень страшно. Недалеко от нее разорвалась мина, и ее убило.
После войны, когда мамы не стало, мои старшие сестры уже работали: одна — медсестрой в детском санатории в Долинске, другая была учителем начальных классов в школе Вольного Аула. Когда я была в шестом, пришли немцы, учеба прервалась, как и для всех детей. Когда немцев прогнали, в третьем Кызбуруне снова открыли школу, и я туда пошла в седьмой класс. После седьмого класса в 1949 году открыли интернат в Нальчике и объявили набор по республике, я туда попала и проучилась четыре года. Это был наш родной дом. Я с такой радостью вспоминаю годы, что мы провели в интернате, – голодные, холодные, каждый день нас кормили пшенной кашей. Я думала, после интерната никогда больше в рот ее не возьму, но сейчас из всех каш именно ее люблю. Борщи нам готовили из крапивы, редко из капусты. Очень хорошо нам было там. Никто нас не обижал, все ученики между собой были дружные, а учителя – Хамат Питович КАМБИЕВ, наш директор, Галина Георгиевна ТАВЛИНОВА, классный руководитель. Таких людей сейчас нет. Они к нам как родные относились, очень добрые были, не кричали никогда.

Москва, МГУ, Ленинские горы
– Когда я окончила десятый класс, как раз в Москве при МГУ открыли кавказское отделение и объявили набор, и нам в школе сказали, что есть такая возможность: если кто-то хочет, может поехать в МГУ. Когда мы приехали и проучились год, вышла брошюра СТАЛИНА – рецензия на книгу профессора Н. МАРРА, мы учились на этом отделении по его концепции. Сталин камня на камне не оставил от той книги. После этого кавказское отделение решили закрыть, а нам предложили перевод на любой факультет, я выбрала исторический, а Женя БЕЛГОРОКОВА, Таня КОКОЖЕВА, Тая ШОГЕНЦУКОВА пошли на литературный. Приехали в Москву и другие наши интернатские ребята: Рая АФАУНОВА – на журналистику, Абу ШОГЕНОВ – на юридический, Толя ТЕКУЕВ учился на историческом, как и я. И еще несколько ребят из республики учились в то время в Москве.
Мы дружили: Таня Кокожева с Женей Белгороковой, я, Рая Афаунова и Марьяна МАШУКОВА, но очень близко дружили втроем: Рая, Женя и я. Таня вышла в Москве замуж, ее мужа по распределению отправили куда-то за Урал, и я больше никогда не видела ее. Во время сессии мы часто ездили в парк им. Горького готовиться к экзаменам. Приедем туда – там столько аттракционов и развлечений! И мы договариваемся: давайте покатаемся немножко, а потом будем заниматься. И вот так мы из одного в другой пересаживались, а к вечеру приезжали в общежитие с чувством исполненного долга и по-настоящему начинали готовиться к занятиям.

Супруг Абу Шогенов
С Абу мы были знакомы по интернату, когда поехали в Москву, уже дружили, как тогда говорили: Толя с Раей, а я с Абу. После окончания ему по распределению предложили в военную прокуратуру в Москве пойти работать – он учился хорошо, в школе медалистом был, с красным дипломом окончил университет. Но он не захотел остаться там – я уезжала, и он решил уехать вместе со мной. На пятом курсе Абу сказал: «Давай поженимся и поедем домой!», но я считала, что не могу сама принять решение выйти замуж, решила ехать домой, взять разрешение у сестер и отработать год. Приехали домой и через год поженились уже здесь.
Когда я вернулась в Нальчик, меня направили на работу в научно-исследовательский институт, а года через три объявили набор в аспирантуру в МГУ, и мы с Абу оба поехали, поступили – у нас тогда уже был сын, Амирчику еще годика не было. Мы решили поехать с расчетом, что устроим его в ясли, но не смогли. Бывало, я пойду на занятия, а ребенок оставался с нашими ребятами, которые там учились. Они катали его в лифте в главном здании МГУ весь день. Приехали как-то туда Асланби АХОХОВ с Тимборой МАЛЬБАХОВЫМ, мы с Абу нашли их, обратились с просьбой. Мальбахов ответил тогда: «Я все понимаю, но, боюсь, что даже я не смогу вам помочь в этом вопросе. Но есть выход: возвращайтесь вы с ребенком – дома я помогу вам с работой, а Абу пусть останется и продолжает учебу». Но Абу, как это услышал, сказал: «Если мы не можем вдвоем оставаться, то вернемся оба». Когда я вернулась из Москвы, Мальбахов слово сдержал: меня назначили завотделом аспирантуры, которая тогда только открылась при университете. Абу стал работать тоже и заочно поступил в аспирантуру в Ростовский университет и там же защитил диссертацию. А я так и не защитилась: работа, маленький ребенок, помочь с ним мне никто не мог – родителей у меня не было, свекра со свекровью тоже – Абу рос сиротой, потому мы оба и учились в интернате.

Беседовала Марина БИТОКОВА. Фото автора и из личного архива Тамары Цаговой

Поделиться:

Читать также:

06.03.2024 - 09:42

РАДА, ЧТО УСПЕЛА СКАЗАТЬ ЕМУ ПРИ ЖИЗНИ ОБО ВСЕХ СВОИХ ЧУВСТВАХ И ГОРДОСТИ ЗА НЕГО

Элла ТАМАЗОВА – вдова Героя России капитана Тимура ТАМАЗОВА, получившего смертельные ранения в сентябре 2022 года в ходе СВО. О присвоении высшей награды Родины – Золотой Звезды он уже не узнал, но для нее всегда был героем с самой их первой встречи.
01.03.2024 - 21:23

КАЖДЫЙ ДЕНЬ НА ФРОНТЕ ПО-СВОЕМУ ВАЖЕН

 
20.12.2023 - 19:17

ИДУ К СВОЕЙ МЕЧТЕ

По окончании конкурса красоты мы задали несколько вопросов «Мисс КБР-2023» Тамиле Хабжоковой.
13.12.2023 - 11:36

«Таких, как она, больше не выпускают на этой планете»

Недавно в возрасте 88 лет ушла из жизни известный в республике педиатр Магдалина Васильевна ГУЧАКОВА.
31.10.2023 - 18:03

ЛЮБОВЬ К ПРОФЕССИИ ДОСТАЛАСЬ ПО НАСЛЕДСТВУ

Первого ноября сотрудники Федеральной службы судебных приставов отмечают свой профессиональный праздник. Дата официально установлена Указом Президента РФ в 2009 году.