Стойкость

Рассказ

(из цикла «Уроки жизни для маленького Али»)

Али еще в полусне почувствовал запах пирожков наны. Мама тоже умела их печь, но бабушкины были какими-то особенными. Умывшись и почистив зубы со скоростью света, мальчик отправился на кухню. Нана стояла к нему спиной, деловито переворачивая пирожки, а мама нарезала сыр.

При виде сына мать улыбнулась.

- Встал поесть? - полунасмешливо спросила она.

- Самое доброе утро, это когда нана печет пирожки, - ответил Али, заставив нану просиять.

Прежде чем Али успел сесть за стол, мать отправила его позвать отца и дедушку, которые осматривали деревья в саду. С наступлением весны возникла необходимость удобрять почву и очищать ее от сорняков. Мужчины занимались расчетом объема удобрений и заодно обсуждали, что посадить в огороде. Помидоры у них приживались плохо, как и картофель. Зато бобовые и ягоды давали хороший урожай. Сафар настаивал на том, чтобы засадить свободную часть земли клубникой, а сын - кукурузой и фасолью.

Увидев скачущего к ним Али, мужчины медленно повернулись к нему. Раз послали «гонца», значит, пора к столу.

Сегодня было воскресенье, поэтому Али разрешалось спать дольше. В будни его поднимали ни свет, ни заря отогнать коров на пастбище. Мальчик тихонько ворчал, напяливая шапку в пять часов утра. Особенно тяжело было вставать в период ранней весны. Зимой коровы оставались в стойле, и мальчик отвыкал от ранних подъемов. Затем приходилось входить в колею, из-за чего Али часто все утро ходил недовольный. Он читал книги по ночам, о чем домашние не знали. Считали, раз он ложится спать около девяти вечера, к пяти утра должен выспаться. Но Али не спал, а поглощал страницу за страницей при свете ночника. Его захватывали приключения Робинзона Крузо, «Остров сокровищ» и история Тома Сойера. Мальчик боролся со сном не в силах оторваться от книги, пока веки сами не закрывались. Бывало, уже далеко за полночь Али, наконец, проигрывал в борьбе с биоритмами человеческого организма и погружался в сон.

А в пять утра, следуя с прутиком за двумя упитанными коровами, отчаянно зевал и мечтал когда-нибудь иметь возможность спать утром столько, сколько захочется. Воскресенье было именно таким днем. Он делал домашние задания в субботу, чтобы в воскресенье отдыхать, ни о чем не заботясь. Дада не поощрял его безделье даже один день в неделю, но под надежной защитой женщин, отвоевавших выходной «для ребенка», Али продолжал наслаждаться воскресным днем.

Наевшись пирожков, Али собирался по обыкновению посмотреть телевизор, но дада велел ему одеться для выхода. Дада до сих пор ездил на «Волге», хотя мог бы купить более современную машину. Домашние давно оставили попытки уговорить его поменять машину. Отец даже однажды купил ему новую, но дада не сдался. Порадовался, поблагодарил, но ездить на ней не стал. Так и осталась она для того, кто ее купил.

Подпрыгивая на ухабах рядом с дадой, Али гадал, куда же они едут, и был крайне удивлен оказаться у районного спорткомплекса.

- Выберешь вид спорта и будешь регулярно заниматься, - сообщил ему Сафар. - Ты уже подрос, твоему телу необходима физическая нагрузка. Ну и научиться защищаться не помешает. Наступит период, когда сможешь рассчитывать только на себя.

Али предпочитал решать вопросы словами и по возможности избегал драк. Тем не менее хорошо понимал правоту дады. Многие его одноклассники ходили в разные секции и непрестанно хвастали количеством поверженных противников на тренировках и соревнованиях. Али слушал с интересом, но не стремился нагружать себя еще и боевыми искусствами, помимо учебы и заботы о лошадях. Считал верховую езду вполне хорошей тренировкой.

Сафар, видимо, был другого мнения, раз привез его сюда. Через полчаса Али уже был записан в секцию рукопашного боя, а еще через неделю пыхтел в зале с тренером и группой мальчишек. Изо всех сил старался не отставать от тех, кто уже имел некоторый опыт. Через час чувствовал себя как выжатая губка, а наутро болела каждая мышца. Понедельник прошел довольно мрачно из-за неудобств, доставляемых ощущениями после упражнений. А надо было заниматься еще в среду и пятницу. Три дня в неделю. Али мысленно вздохнул.

Следующий понедельник был не легче. Накануне мышцы более или менее перестали болеть, Али на тренировке старался выложиться на полную. Тренер впервые поставил его в пару, чтобы научить простым приемам. Пока он не усвоил простейшие формы защиты, успел несколько раз оказаться опрокинутым. Теперь Али злился от поражения, а еще появилось острое желание все бросить, о чем осторожно рассказал матери. Мама наотрез отказалась выполнять роль переговорщика. «Я тебе не почтальон, расскажи даде сам», - сказала она. Жалеть его мать не собиралась. Пока Али колебался, прошла еще одна неделя, в течение которой три дня по полтора часа он был изрядно «помят» в спортзале. Последняя тренировка была настолько тяжелой, что мальчик без раздумий отправился к даде и заявил о намерении оставить спорт.

Сафар не разозлился и не стал читать нравоучения.

- Ты продержался дольше, чем я думал, - сказал он.

- То есть ты все знал?

- Не все, конечно, но по твоему несчастному и одновременно злому выражению лица было понятно многое. Тебе не хватает стойкости для регулярных занятий спортом.

- Стойкости? Я думал, в спорте  в первую очередь важна сила.

- В спорте самое главное - ум. Умение думать и просчитывать действия противника. Способность проявлять силу воли, когда это необходимо. Возьмем Великую Отечественную войну. Как ты думаешь, на чьей стороне была сила? А кто победил? Я, хоть и был довольно мал, но помню отрывками то время.

Взгляд старика обратился в прошлое, видимое только ему. Али поудобнее устроился рядом на треногом табурете. Предвкушение интересного рассказа заставило его ненадолго забыть о собственных «бедах».

- Совсем молоденькие девушки и юноши в тот период показали невероятные способности ума и выносливости, - продолжал Сафар. - Кто-то отправился в гущу событий, а кто-то остался дома и терпел лишения, стараясь выжить и сохранить народное добро. Но особенно запомнилась мне одна девушка. Ее звали Зейнаб. Она всегда была тихой и незаметной. На фронт не брали, посчитали слишком хилой, поэтому тайком убежала в лес, к партизанам. Попасть в плен тогда было только делом времени. Зейнаб выполняла поручения хорошо, пока однажды в неожиданном месте не столкнулась с немецкими солдатами. Успела выстрелить трижды, прежде чем ее поймали. Два раза подряд и третий - через две секунды. Это был сигнал бедствия. Она знала, что через час на месте их лагеря не будет уже ничего. Они уйдут, услышав предупредительные выстрелы.

- Ее убили? - не выдержал Али.

- Не смогли. Ее пытали шестнадцать дней, но она не выдала товарищей. Во время очередной пытки лишилась сознания, немцы решили, что умерла. Пульс был настолько слаб, что почти не проявлялся. Видимо, не смогли прощупать. Зейнаб очнулась в лесу, на свалке, среди тел мертвых солдат. Ей удалось отползти в заросли и схорониться там, пока не наступила ночь. Затем ползком отправилась в предположительное место нового лагеря партизан, ориентируясь по звездам. На полпути ее обнаружили свои и когда доставили в лагерь, военный врач не мог понять, почему она до сих пор жива. Если исходить из медицинских и физических показателей, Зейнаб должна была скончаться еще в первую неделю нахождения в плену. Но она до сих пор дышала, укрытая грубым одеялом, которое принес командир отряда. У девушки были сломаны нос и два пальца, вывихнута лодыжка, и это не считая порезов и ожогов на теле. Но она смогла вынести боль и страх, еще и ползла по земле несколько километров в таком состоянии.

- Как она смогла все это вынести? - ошеломленно спросил Али.

- Это называется «стойкость», когда человек вопреки обстоятельствам преодолевает нагрузку, которая, казалось бы, слишком велика. На самом деле сила воли раскрывает такие способности ума и тела, о наличии которых мы и не подозреваем. Потенциал человека огромен, никто не знает, где границы наших возможностей.

- А что стало с той девушкой? С Зейнаб?

- Она выжила, вернулась домой с победой и прожила долгую жизнь. Не ожесточилась, не поддалась унынию, оставалась жизнерадостной до конца дней. Когда очнулась среди своих, командир спросил ее, как она смогла проделать такой путь в тяжелом состоянии, а она ответила, что смогла бы и сама добраться до них, если бы ее не нашли. Заявила, что «было терпимо». Каждый раз, когда ей хотелось остановиться или сдаться, говорила себе, что еще не время, она может еще немного потерпеть.

- Откуда ты знаешь так подробно эту историю?

- Потому что Зейнаб была младшей сестрой моей матери. Тогда ей было не больше семнадцати лет...

Немного посидев, глядя в пустоту, Сафар откашлялся и нацепил очки, параллельно разворачивая газету. Поняв, что беседа окончена, Али тихо вышел во двор.

Ему стало стыдно за свое недовольство и нытье. Подумаешь, по воскресеньям не высыпается. Как он мог устроить трагедию из такого пустяка?! Как мог жаловаться, что ему трудно на тренировках?! Его везут туда на машине, он занимается в чистом теплом зале с тренером, который заботится о его здоровье. Разве это трудности?!

Мысленно ругая себя, Али отправился в огород. Отец копал землю, работал как машина. Взяв вторую лопату, Али встал рядом с ним. Отец не смотрел на него, но тщательно прятал довольную улыбку. Сам пришел, молодец! Но хвалить сына вслух, конечно, не стал.

Али работал с отцом в саду до тех пор, пока не стемнело. Затем, почистив и поставив инструменты на место, отправился в дом. Звезды уже появлялись на темнеющем небосводе. По каким из них та смелая девушка определяла путь до своих? И смог бы он, Али, проявить такую силу духа, если бы попал в сложную ситуацию? Хотелось бы верить, что смог. Ведь в нем тоже течет кровь смелой Зейнаб.

Мадина Бекова. Фотоколлаж Тамары Ардавовой